Продолжение беседы с Анной Дёминой. В прошлый раз мы попытались объяснить причины шоковой реакции людей на происходящие в стране и на международной арене события.
А.Д. — Подробно мы поговорили только об одной стороне проблемы. А есть же вторая группа, обобщающая состояния, тоже распространённые сегодня в обществе.
Г.С. — Да, они связаны с экономическим кризисом и страхами, которые он провоцирует. Это паника вокруг закрытия магазинов, отсутствия определённых товаров, угроза потери работы и так далее. В целом, все страхи восходят к самому глубинному базовому страху смерти.
А.Д. — Голод в конечном счете ведёт к смерти. Но большинству из нас это вроде бы не грозит. Так что всплывающие страхи иррациональны, но от этого порой не менее сильны. Можно ли как-то ослабить их действие?
Г.С. — Давайте разделим реальные витальные угрозы и страхи, идущие от привязанности. Возможно, кому-то это поможет взглянуть на ситуацию другими глазами. Витальные страхи имеют полное право быть. Смерть может случиться как с людьми, которые сейчас оказались в горячих точках, так и с любым из нас в любой момент. Никто не застрахован, смерть — естественный исход любой жизни, раньше или позже.
И если такие страхи охватывают, то нужно посмотреть им в лицо (самостоятельно в медитации или на перцептивном сеансе), пробояться как следует и понять, можешь ли ты что-то сделать, чтобы предотвратить неблагоприятный исход, есть ли у тебя необходимые инструменты. Если ты можешь что-либо сделать — делай. Если нет — нет смысла падать в эмоциональную воронку. Пользы в страхе нет, только себя обесточишь.
Простая техника, которую можно сделать даже самостоятельно: погрузиться в свой страх, дойти до самого его дна и посмотреть, что там, изучить этот страх, принять уже свою смертность, если она там на дне, как и смертность других людей. Иногда это лучше делать под контролем специалиста (опять же рекомендую перцептологов), потому что могут подняться страхи генетические, родовые, и тело может отреагировать так сильно, что будет трудно в одиночку с этим справиться. Но многие, почему-то мне кажется, вполне смогут выполнить это самостоятельно.
А.Д. — Хорошо, а что имеется в виду под страхами, которые порождает привязанность?
Г.С. — В буддизме выделяют три главных омрачения сознания — агрессия, невежество и привязанность. К привязанности приводит то, что люди до конца не понимают суть жизни, которая является рекой, потоком явлений и событий, который течёт и изменяется. Обычный человек (не буддист, не перцептолог, не практикующий медитации) постоянно ищет стабильности потому что ему страшно. Он цепляется за берега реки руками и пытается удержаться за все объекты, проплывающие мимо.
Это вечное стремление белого человека, если задуматься, противоестественно. Мы не можем принять, что мир постоянно меняется, от этого у нас так много стрессов. Если смотреть глубже на всё происходящее: ну, пропал с прилавков итальянский кофе, это не приведёт вас к смерти, появится на рынке тайский кофе или индийский (кстати, очень вкусный), будете его заваривать. Не будет вообще никакого кофе — вы не умрёте! Это ваша привязанность заставляет вас страдать и прекращает ощущение радости. Это омрачение. Можно начать пить какао или цикорий, который ещё и полезный.
На деле люди поделятся на тех, кто будет страдать из-за невозможности обслуживать свои привычки, и тех, кто начнет искать креативные решения. Почему буддисты называют привязанность омрачением, ядом? Потому что она лишает человека спонтанности, ограничивают свободное течение его жизни. За тем, к чему ты привык, ты не можешь увидеть новые варианты.
А.Д. — Да, мы привыкли к определенному жизненному укладу, и терять его, действительно, жаль.
Г.С. — Помню собственный опыт, когда я столкнулась в своей жизни с этой темой. В день, когда Крым присоединили к России, я была в Симферополе по своим делам. В районе, где я жила, отключили электричество — переводили на российское. Всё остальное было — тепло, газовая плита, продукты в холодильнике, постельное бельё. Просто не было света и воды, потому что насосы от электричества работали.
Я поняла, что испытываю ужас, телесный — потею, холодею, цепенею. Тело демонстрировало реакции страха. Я задумалась, а почему меня так легко выбить из колеи? Как так случилось, что мой психологический комфорт и уровень счастья настолько зависит от наличия электричества и воды под краном (в бутылке у меня была)? Меня тогда это поразило.
В тот момент у меня состоялся просто разговор с собой, но после я стала исследовать, а к каким еще благам извне я также привязана, чему позволяю влиять на меня, каким структурам даю право управлять моим внутренним состоянием. В итоге это вылилось в интересную жизнь — я стала много путешествовать одна, оставаться с ночёвкой в лесу, изучать разные образы жизни. И это было не страшно. Я стала больше чувствовать опору внутри.
А.Д. — Звучит, правда, оптимистично. Думаешь, жизнь нам всем подкидывает шанс поразвивать творческое мышление и личные способности?
Г.С. — Я даже рада, что об этом неминуемо задумается большее число людей. А то городские жители слишком уж ограничили свои возможности привычными сценариями. Хуже всего то, что некоторые не знают, откуда берётся еда. Я всегда удивлялась, почему в городе Валдай, где у всех почти частные дома с участками, люди идут покупать картошку и турецкие тепличные помидоры в супермаркет, а не к бабушкам на рынок, которые овощи сами выращивают, а ягоды в лесу собирают.
Почему никто не догадывается, что своё лучше? Что дикие ягоды, собранные утром, полезнее привозных фруктов, которые уже месяц путешествуют по складам. Мир полон возможностей, нужно лишь их увидеть.
Галина Серёгина, основатель Школы перцептивных технологий
